Кузнецов Павел Варфоломеевич (1878‑1968)

В 1897г. Кузнецов блестяще выдержал экзамены в МУЖВЗ. Учился он прекрасно, выделяясь не только яркостью таланта, но и подлинной страстью к работе. В эти годы Кузнецов находился под обаянием живописного артистизма К. А. Коровина, не менее глубоким было дисциплинирующее воздействие В. А. Серова. В то же время вокруг Кузнецова сплотилась группа студентов, ставших впоследствии членами известного творческого содружества «Голубая роза». От импрессионизма к символизму - такова основная тенденция, определившая поиски Кузнецова в ранний период творчества. Отдав должное пленэрной живописи, молодой художник стремился обрести язык, который мог бы отобразить не столько впечатления зримого мира, сколько состояние души. На этом пути живопись вплотную сближалась с поэзией и музыкой, как бы испытывая пределы изобразительных возможностей. Среди важных сопутствующих обстоятельств - участие Кузнецова и его друзей в оформлении символистских спектаклей, сотрудничество в символистских журналах.

В 1902г. Кузнецов с двумя товарищами К. С. Петровым-Водкиным и П. С. Уткиным предпринял опыт росписи в саратовской церкви Казанской Божьей Матери. Молодые художники не стесняли себя соблюдением канонов, дав полную волю фантазии. Рискованный эксперимент вызвал бурю общественного негодования, обвинения в кощунстве, росписи были уничтожены, но для самих художников этот опыт стал важным шагом в поисках новой живописной выразительности. Ко времени окончания МУЖВЗ (1904г.) символистская ориентация Кузнецова вполне определилась. Особенное значение приобрели живописные открытия Борисова-Мусатова. Однако равновесие отвлеченного и конкретного, которым отмечены лучшие мусатовские вещи, не свойственно символизму Кузнецова. Плоть зримого мира тает в его картинах, его живописные видения почти ирреальны, сотканы из образов-теней, обозначающих едва уловимые движения души. Излюбленный кузнецовский мотив – фонтан, зрелищем круговорота воды художник был заворожен еще в детстве, и теперь воспоминания об этом воскресают на холстах, варьирующих тему вечного круговорота жизни.

Как и Мусатов, Кузнецов отдает предпочтение темпере, но использует ее декоративные возможности весьма своеобразно, как бы с оглядкой на приемы импрессионизма. Разделенные оттенки цвета словно стремятся к слиянию в одно целое: едва окрашенный свет - и картина представляется окутанной цветным туманом («Утро», «Голубой фонтан» (обе 1905г.), (Рождение» (1906г.), и др.). Кузнецов рано приобрел известность. Художнику еще не было и тридцати, когда его работы вошли в знаменитую экспозицию русского искусства, устроенную С. П. Дягилевым в Париже (1906г.). Явный успех повлек за собой избрание Кузнецова членом Осеннего Салона (такой чести удостоились не многие русские художники). Одним из важнейших событий русской художественной жизни начала века стала выставка «Голубая роза», открытая в Москве весной 1907г. Будучи одним из инициаторов этой акции, Кузнецов выступил и как художественный лидер всего движения, которое с той поры именуют «голуборозовским».

В конце 1900-х гг. художник пережил творческий кризис. Странность его работ подчас становилась болезненной, казалось, он исчерпал себя и не способен оправдать возлагаемых на него надежд. Тем более впечатляющим было возрождение Кузнецова, обратившегося к Востоку. Решающую роль сыграли странствия художника по заволжским степям, поездки в Бухару, Самарканд, Ташкент. В самом начале 1910-х гг. Кузнецов выступил с картинами «Киргизской сюиты», знаменующей высший расцвет его таланта («Спящая в кошаре» (1911г.), «Стрижка овец», «Дождь в степи», «Мираж», «Вечер в степи» (все 1912г.), и др.). С глаз художника будто спала пелена, его колорит, не утрачивая изысканной нюансировки, налился силой контрастов, ритмический узор композиций приобрел выразительнейшую простоту. Свойственная Кузнецову по природе его дарования созерцательность придает картинам степного цикла чистое поэтическое звучание, лирически-проникновенное и эпически-торжественное. Примыкающая по времени к этим работам «Бухарская серия» («Чайхана» (1912г.), «Птичий базар», «В храме буддистов» (обе 1913г.), и др.) демонстрирует усиление декоративных качеств, вызывая театральные ассоциации. В те же годы Кузнецов пишет ряд натюрмортов, среди них - превосходный «Натюрморт с японской гравюрой» (1912г.).

Растущая известность Кузнецова способствовала расширению его творческой деятельности. Художник был приглашен участвовать в росписи Казанского вокзала в Москве, исполнил эскизы («Сбор плодов», «Азиатский базар», 1913-1914гг.), но они остались неосуществленными. В 1914г. Кузнецов сотрудничал с А. Я. Таировым в первой постановке Камерного театра - спектакля «Сакунтала» Калидасы, имевшего большой успех. Развивая богатые потенции Кузнецова-декоратора, эти опыты, несомненно, повлияли на его станковую живопись, которая все больше тяготела к стилистике монументального искусства («Гадание» (1912г.), (Вечер в степи) (1915г.), «У источника» (1919-1920гг.), «Узбечка» (1920г.), «Птичница» (начало 1920-х гг.), и др.). В годы революции Кузнецов работал с огромным энтузиазмом. Он принимал участие в оформлении революционных празднеств, в издании журнала «Путь освобождения», вел педагогическую работу, занимался множеством художественно-организационных проблем. Его энергии хватало на все. В этот период он создает новые вариации восточных мотивов, отмеченные воздействием древнерусской живописи, к числу его лучших произведений относятся великолепные портреты Е. М. Бебутовой (1921-1922гг.), тогда же им изданы литографские серии «Туркестан» и «Горная Бухара» (1922-1923гг.). Привязанность к избранному кругу сюжетов не исключала живой реакции художника на текущую действительность.

Под впечатлением от поездки в Париж, где в 1923г. была устроена его выставка (совместно с Бебутовой), Кузнецов написал «Парижских комедиантов» (1924-1925гг.), в этой работе присущий ему декоративный лаконизм стиля обернулся неожиданно острой экспрессией. Новые открытия принесли поездки художника в Крым и на Кавказ (1925-1929гг.). Насыщенное светом и энергичным движением, пространство его композиций обрело глубину, таковы известные панно «Сбор винограда» и «Крымский колхоз» (оба 1928г.). В эти годы Кузнецов настойчиво стремился расширить свой сюжетный репертуар, обращаясь к темам труда и спорта. Пребывание в Армении (1930г.) вызвало к жизни цикл картин, воплотивших, по словам самого живописца, «коллективный пафос монументального строительства, где люди, машины, животные и природа сливаются в один мощный аккорд».

При всей искренности желания откликнуться на социальный заказ Кузнецов не мог вполне удовлетворить ортодоксов новой идеологии, часто подвергавших его жесткой критике за «эстетизм», «формализм» и т. п. Те же обвинения были адресованы другим мастерам объединения «Четыре искусства» (1924-1931гг.), членом-учредителем и председателем которого был Кузнецов.

Работы, созданные в конце 1920-х - начале 1930-х гг. (в том числе «Портрет скульптора А. Т. Матвеева» (1928г.), «Мать», «Мост через реку Зангу» (обе 1930г.), «Сортировка хлопка», «Пушбол» (обе 1931г.)) - последний высокий взлет творчества Кузнецова. Мастеру было суждено намного пережить своих сверстников, но и достигнув преклонных лет, он не утратил страсти к творчеству. В поздние годы Кузнецов преимущественно занят пейзажем и натюрмортом. И хотя работы последних лет уступают прежним, творческое долголетие Кузнецова нельзя не признать явлением исключительным.